Красное и чёрное

Нормальная жизнь обходится дорогой ценой.
Оттенки тьмы - это доблесть, существующая на грани безумия.

❖

 Как только Нир потянулся вниз, чтобы поднять яйцо с пропитанной росой травы, вдалеке раздалось пение птиц, предвещая наступление приятного дня. Похоже, это последнее, подумал он. Не могу же я упустить ни одного, раз они откладывают всего по одному в день.

 "Всё?"

 Повернувшись, он увидел хозяина кур, поднимающегося на соседний холм. Нир протянул корзину мужчине, а тот взял её и быстро подсчитал количество. "Отличная работа, парень," - сказал мужчина. "А у жены жар спал, так что, думаю, уже завтра она сможет вернуться к сбору яиц. Спасибо тебе за всё, что ты для нас сделал".

 "Рад помочь" - ответил Нир.

 "Я достал то, что ты просил, однако ты точно уверен, что не хочешь денег, еды или чего-нибудь ещё?"

 "Нет, цыплёнка достаточно. Йона будет в восторге".

 "Ну тогда выбирай из корзины, какого хочешь".

 Мужчина жестом указал на кучку цыплят, родившихся всего сутки назад. Нир не знал, как отличить одного от другого, поэтому в конце концов выбрал того, который показался ему особенно энергичным. Когда он направился за ним, птенец начал бегать по корзине, словно страшась мысли о том, что его отделят от собратьев. Но после нескольких попыток всё-таки удалось аккуратно обхватить животное руками и направиться к дому.

 Когда Нир шёл собирать яйца, он был единственным жителем деревни на улице, но теперь всё вокруг начинало гудеть от утренней энергии торговцев и покупателей. Проходя по дороге и обмениваясь приветствиями с различными торговцами, его окликнул владелица бакалейной лавки.

 "Нир!" - крикнула она. "Эй, подожди. Я слышала, что Попола попросила тебя собрать сегодня лекарственные травы, и я надеюсь, что смогу уговорить тебя набрать ещё и грибов".

 Хотя просьба и была неожиданной, в ней не было ничего необычного. В окрестностях деревни бродили дикие звери, а также другие, более тёмные твари, скрывающиеся в тени, и люди не любили уходить далеко от стен города, если только солнце не стояло в зените. А поскольку такого времени в сутках было всего несколько часов, Нир часто становился тем, к кому они обращались с утренними или вечерними просьбами.

 "Грибы? Хорошо".

 "О, ты просто прелесть! Когда вернёшься, я дам тебе тыкву. У меня как раз есть большая, и я знаю, что твоя Йона будет в восторге!"

 "Звучит здорово!" - ответил Нир и помчался в путь. Он быстро приблизился к маленькому кирпичному домику, где жил со своей сестрой Йоной. Это было единственное, что осталось у них от родителей, но вместе с добротой жителей деревни этого было достаточно, чтобы они оставались здоровыми и счастливыми уже некоторое время. Через секунду он увидел, как Йона машет ему из окна, и ускорил шаг.

 "Ты вернулся!" - воскликнула Йона, выскочив из дома прежде, чем Нир успел открыть дверь. Её дыхание было сбивчивым из-за того, что она торопливо спускалась по лестнице.

 "Конечно. Разве я не говорил тебе не бегать много перед тем и после того, как лечь в постель?"

 "Ой... точно".

 Йона была болезненной девочкой, которая начинала болеть при смене времён года, её лихорадило, если она ложилась спать позже обычного, и она начинала кашлять, если слишком много двигалась. Кроме того, она не любила есть, и её тошнило чаще, чем кого-либо другого.

 "Извини. Я снова начну кашлять?"

 "Всё будет в порядке, если ты будешь завтракать и вести себя как положено. А теперь пошли в дом, пока мы вместе не замёрзли до смерти на ветру".

 Когда Нир захлопнул за собой дверь, он повернулся к Йоне и улыбнулся. "О, кстати! У меня для тебя подарок".

 Сестра завизжала от восторга, когда Нир поднёс руки к её уху. Писк птенца внутри был тихим, но его оказалось достаточно, чтобы раскрыть сюрприз.

 "Цыплёнок!"

 "Ага. Теперь протяни руку". Он осторожно положил птенца ей на ладонь, где тот прижался и задрожал от внезапно нахлынувшего света.

 "Он такой тёплый и пушистый", - прошептала Йона.

 "Да, он ещё совсем маленький, так что можно оставить его в доме, пока он не вырастет".

 "МОЖНО?!"

 "Конечно. Когда мама была жива, мы постоянно так делали".

 Сказав это, Нир вспомнил раннее детство, когда в его обязанности входило кормить кур, живших в саду. Их мать была слишком занята домашними хлопотами, чтобы заботиться о животных, а отец часто уезжал по делам в дальние края - туда, где он и умер вскоре после рождения Йоны.

 Нир едва мог вспомнить лицо отца, и его уход из жизни почти не повлиял на привычный уклад семьи. Их мать выращивала овощи на огороде и шила одежду для жителей деревни; насколько Ниру было известно, руки матери не переставали работать до самой её смерти пять лет назад.

 Ниру было десять, а Йоне не исполнилось и двух, когда это случилось. Вечер начался как обычно: их мать помешивала на кухне тушеное мясо. Повернувшись к Ниру, она попросила его принести с полки несколько мисок, а затем с тяжелым стуком рухнула на пол. Не понимая, что происходит, он выскочил из дома и побежал к Пополе в библиотеку, решив, что женщина, хранящая столько книг, знает, что делать. Но хотя уважение к мудрости Пополы разделяли все жители деревни, она оказалась не в силах помочь его матери и лишь покачала головой, закончив осматривать тело.

 Ниру было трудно принять эту самую внезапную перемену. Казалось, что это не столько жизнь покидает человека, сколько предмет, который внезапно ломается. И всё же, увидев выражение лица Пополы, он без сомнения понял, что его матери больше нет.

 Когда старшая сестра-близнец Пополы, Девола, помогала укладывать тело матери в гроб, Нир ничего не чувствовал. Когда жители деревни начали готовиться к похоронам, Нир ничего не чувствовал. Его разум словно онемел. Он даже не хотел плакать до того момента, когда во время службы его глаза начали наполняться слезами. В горле запершило, зрение помутилось, но он подавил эмоции, потому что Йона сама начала плакать. Хотя она была ещё недостаточно взрослой, чтобы понять смерть матери, тот факт, что её брат готов был заплакать, расстроил её. Но когда он улыбнулся ей, плач сразу же прекратился, а когда он вытер с её лица слёзы и сопли, она снова начала улыбаться.

 Обоих наших родителей больше нет, подумал он в тот момент. А значит, я единственный, кто может защитить Йону.

❖

 Покончив с завтраком - простыми остатками еды с предыдущего дня, - Нир снова начал готовиться к уходу.

 "Можно я пойду с тобой?" спросила Йона. "Я хочу помочь".

 Лекарственные травы, которые необходимо было собрать, в это время года чаще всего встречались за восточными воротами, и он уже водил туда сестру. Но, прежде чем он успел ответить, девочка разразилась серией коротких, сиплых кашлей.

 Нир слышал и не такое, и, положив руку ей на лоб, не почувствовал жара, но ответ был уже ясен.

 "Извини, Йона, но нет. Мы не можем рисковать, вдруг тебе станет хуже".

 Она выглядела подавленной, но не подавала виду, так как Нир смотрел на неё с беспокойством. Неделю назад она была прикована к постели лихорадкой, и хотя температура спала, а аппетит вернулся, затяжной кашель по-прежнему беспокоил её.

 "Если хочешь, можешь выйти на улицу, ладно?" - сказал он, пытаясь загладить свою вину. Как только слова сорвались с его губ, энергия снова к ней вернулась.

 "Можно и мне какое-то поручение?!"

 "Ты можешь купить одну луковицу и одну морковь. Хорошо?"

 "Можно я куплю самую маленькую морковку?"

 "Что? Нет. Помнишь, Попола говорила, что морковь тебе полезна?"

 "Ладно, я съем морковку. Это должно вылечить мою лихорадку и кашель, верно?"

 В качестве ответа Нир протянул руку и погладил Йону по голове, а затем вложил ей в руку одну бронзовую монету. Учитывая, что за травы ему заплатят сегодня же, одна монета казалась вполне разумной ценой, чтобы порадовать сестру. Но когда она, схватив корзину для покупок, выбежала из дома, радуясь тому, что впервые за долгое время уходит, Нир догнал её и взял за руку.

 "Я думала, ты пойдёшь к восточным воротам", - сказала она.

 "Пройдусь с тобой до фонтана".

 Пологий склон от дома к фонтану делал пробежку заманчивым вариантом, но дальше было больше людей, что снижало вероятность того, что Йона бросится бежать. В такие моменты он часто задумывался о том, не слишком ли он её опекает, но мирился с этим, напоминая себе, что не хочет видеть, как сестра страдает.

 "Нир, смотри! Что-то плещется! Это рыба?"

 Когда Йона сверкающими глазами указала на канал, Нир вновь сжал её руку, чтобы убедиться, что она надежно зафиксирована. "Рыбы в каналах не плещутся. Некоторые из них прыгают в море, но вот здешние довольно спокойны".

 "Я хочу попить воды", - сказал Йона после секундной паузы.

 "Нет. Извини. Вёдра становятся очень тяжёлыми, когда наполняются водой, а я не хочу, чтобы ты упала в канал".

 Учитывая, что канал был ценным ресурсом для всей деревни, люди могли ловить рыбу только в определённых местах, а детям не разрешалось купаться там. Поэтому большинство жителей деревни, включая Нира и Йону, не умели плавать. Если бы кто-то упал в воду, никто бы не смог его спасти.

 "Ой, ууу", - сказала Йона. "Жаль, что я не могу помочь тебе побольше".

 "Эй, ты же идёшь по поручению, помнишь?" успокоил её Нир. "Это значит, что ты уже помогаешь".

 Как только Йона восхищенно кивнула, до них донеслось тихое пощипывание струн. Вскоре они увидели Деволу, играющую на своём любимом инструменте и тихонько напевающую, присев рядом с фонтаном. Нир не мог представить себе деревню без её голоса - это всё равно что библиотеку без Пополы.

 Йона отпустила руку Нира и побежала к Деволе, и на этот раз он не стал её останавливать. Она смотрела на Деволу и Пополу так, словно они были ей матерями - или, возможно, старшими сёстрами, - и предотвращение этой самой невинной встречи казалось излишне жестоким.

 "Доброе утро, Йона!" - сказала Девола, потянувшись, чтобы пощипать младшую девочку за щёки. "Лихорадка прошла?"

 "Да! А ты знаешь, я собираюсь по пору..."

 Не успела Йона договорить, как из её лёгких вырвался сухой кашель. Спустя несколько мгновений Девола посмотрела на подошедшего Нира, на её лице читалось беспокойство.

 "Лихорадка прошла три дня назад, но кашель ещё держится", - объяснил он.

 "Понятно. Ну, по крайней мере, это не слишком сильный кашель".

 Девола была права. Это был не тот мучительный кашель, который часто бывает у Йоны при заболевании горла, и не тот, от которого она хрипит при каждом вдохе. Это был сухой, почти слабый кашель, но, хотя сестру он не слишком беспокоил, тот факт, что она никогда не болела именно подобным, заставлял Нира нервничать.

 "Загляни к Пополе, когда закончишь с делами", - посоветовала Девола. "Вчера вечером она сделала средство от кашля для хозяйки оружейной лавки, и наверняка у неё осталось немного".

 Йона сморщила нос, вспомнив горькое лекарственное варево Пополы. Её встревоженное выражение лица заставило Деволу рассмеяться. "Знаешь, я уверена, что Попола с удовольствием почитает тебе, если ты выпьешь всё до дна".

 "Она прочитает мне книгу о большом дереве?"

 "Не сомневайся".

 "Хорошо, тогда я пойду к ней. Мне это не нравится, но я приму её мерзкое лекарство, а потом она должна будет мне почитать!"

 "После выполнения своего поручения, да?"

 "Ох, точно!" - воскликнула Йона. "Я сейчас вернусь!"

 Девола усмехнулась, когда девочка, крутанувшись на пятках, направилась в сторону торговой улицы, а Нир вежливо кивнул, отправляясь по своим делам. Он вернулся к дому, поднялся на крутой холм и вскоре оказался перед восточными воротами, где привычный стражник потягивался и пытался проморгать глаза от сонливости.

 "Доброе утро", - сказал Нир.

 "Доброе утро", - ответил стражник. "Будь осторожен сегодня, ладно? Ходят слухи, что один из бойцов заметил Тень недалеко от города".

 Тени были тёмными существами, нападавшими на людей без разбора, и куда более опасными, чем любой дикий зверь. Из-за ужаса, который они внушали, большинство жителей не хотели покидать безопасные деревенские стены.

 "Сегодня, однако, хороший день", - добавил охранник. "Так что они, вероятно, тебя не тронут".

 Солнечный свет вредил Теням, поэтому они редко показывались в тёплые и яркие дни. Однако в пасмурные деньки, а также когда полдень переходил в вечер, тусклые закоулки и густые заросли становились ещё опаснее. Но поскольку Тени были слабы именно к солнцу, а не просто к любому свету, на них не действовал даже самый яркий факел. Никто не знал, почему так происходит, да и вопросов у всех было гораздо больше, чем ответов. Были ли они живыми? Чем они питались? Как они размножались? Обладали ли они каким-либо интеллектом? Даже самые элементарные факты оставались для всех загадкой.

 К счастью, Нир никогда не слышал, чтобы у восточных ворот появлялись Тени. А вот о козах - слышал. Эти упрямые животные были куда более темпераментными, чем овцы на равнинах, и при неосторожном приближении вполне можно было получить и копытами, и рогами. Поэтому, когда Нир проходил через ворота и начинал собирать травы, он старался обходить пасущихся животных стороной. Кто-то когда-то рассказывал ему, что давным-давно люди держали домашних коз и овец, но он не был уверен, что это правда. Он не мог представить себе, как можно разводить таких существ, подобно свинье или курице. Он вообще не представлял, как можно держать их в спокойном состоянии, разве что с помощью какой-то магии.

 Размышляя о прошлом, он вспомнил, как кто-то однажды сказал ему, что в давние времена ночь была абсолютно чёрной. В это тоже верилось с трудом, но если это правда, значит, тогда не было Теней - если бы небо темнело после того, как солнце скрывалось за горизонтом, они бы в мгновение ока уничтожили человечество. По его позвоночнику пробежала дрожь, когда он представил себе мир, в котором каждый день наступала темнота, и удивился тому, как люди когда-то жили, не боясь ужаса Теней. Он решил на этом прервать свои размышления, поскольку не было смысла представлять, как обстояли дела в давние времена; это не облегчило бы им жизнь и не сделало бы Йону здоровее.

 Когда его сумка была полна трав, а корзина переполнена грибами, Нир посмотрел на тень у своих ног. Он закончил работу раньше, чем ожидал, и до наступления слабого вечернего сумрака оставалось ещё довольно много времени. Если бы он прошёл ещё немного, то смог бы добраться до дерева, на котором росли любимые красные плоды Йоны. Но, несмотря на наличие времени, он всё равно решил вернуться в деревню. По какой-то неведомой ему причине он просто хотел побыть сегодня с Йоной.

❖

 "Йона ушла совсем недавно", - с улыбкой сказала Попола, забирая у Нира мешочек с травами. "Ты попросту соскучился по ней. Честно говоря, я бы хотела прочитать ей ещё одну книгу, однако, когда приходят письма, мне приходится их читать. Обязанности".

 "Всё в порядке, Попола. Мне жаль, что она беспокоила тебя, пока ты работала".

 В обязанности Пополы входил широкий круг вопросов. Несмотря на то, что большая часть её обязанностей была связана с управлением библиотекой, она и Девола также отвечали за все вопросы, касающиеся организации жизни и смерти в деревне и её окрестностях. Они помогали принимать роды и организовывали похороны каждого умершего. В сочетании с бесконечным запасом общих знаний Пополы это сделало её ценнейшим источником информации. Всякий раз, когда общину настигала беда, люди бросали все дела, чтобы отправить письма и гонцов в надежде на её мудрость.

 "На этот раз кашель у неё другой, правда?" - спросил Попола почти безразличным тоном.

 В Нире сразу же проснулись смешанные чувства: тревога, что он был прав относительно странности её кашля, и облегчение, что Попола, похоже, не слишком беспокоилась по этому поводу.

 "Я не стала давать ей лекарство", - продолжила она. "Решила, что пока лучше просто понаблюдать за ней".

 "Я позабочусь о том, чтобы она легла спать пораньше," - ответил Нир, в голове которого уже вихрились планы. Мне нужно будет поскорее накормить её, затем убедиться, что у неё достаточно одеял. После этого нужно проследить, чтобы она не выходила из дома завтра, а ещё...

 "Хватит," - усмехнулся Попола. "Я вижу, как ты уже задумался. Если будешь так волноваться, то в конце концов сам заболеешь".

 "Но..."

 "Серьёзно, прекращай. Ты прекрасно справляешься".

 Услышав эти слова, Нир почувствовал искреннее облегчение, и его снова поразило, что близнецы проявляют такой личный интерес к Йоне и к нему самому. Выйдя из библиотеки, он отнёс грибы и получил взамен тыкву, после чего отправился домой. Это был особенно сладкий сорт тыквы, и он планировал приготовить её на ужин, что было одним из любимых блюд его сестры.

 Подойдя к дому и взглянув на окно второго этажа, он заметил, что там никого нет. Йона всегда приклеивалась к стеклу, когда ему пора было возвращаться домой, и, не увидев её, он почувствовал, как в животе у него зародилось ужасное чувство. Выкрикнув её имя, он подбежал к двери и практически пинком распахнул её, обнаружив, что она сидит на полу с растерянным выражением лица и цыплёнком в руках. Волна облегчения чуть не свалила его с ног, как только он понял, что она не стояла наверху только потому, что ухаживала за птенчиком.

 "Что-то не так?" - спросила она.

 "Всё в порядке," - пробормотал Нир, чувствуя себя глупо из-за того, что представил себе сестру, рухнувшую на пол в приступе кашля.

 "Наш маленький цыплёнок съел так много!» объявила Йона, радостно проводя пальцем по головке птенца, прежде чем аккуратно положить его обратно в корзину. «О, и Попола сказала, что мне не нужно принимать никаких лекарств! Она просто хочет, чтобы мне было тепло, чтобы я пораньше ложилась спать и.."

 Как обычно, Йона принялась бессвязно рассказывать обо всём, что произошло сегодня, словно желая вернуть себе время, которое они вынуждены были провести врозь. Облегченно вздохнув, Нир позволил ей выговориться, пока раскладывал свои вещи и разводил огонь на кухне. Но мгновение спустя её монолог прервал сухой кашель - и неожиданно он не прекратился, а, наоборот, стал ещё сильнее.

 "Полегче, Йона. Ты слишком много говоришь. Постарайся немного помолчать, хорошо?"

 Как раз когда он собирался вернуться к своим делам, он услышал тихий звук, словно она только что выкашляла свой обед. Он крутанулся на месте, готовый броситься на помощь, но тут же замер. Руки Йоны были прижаты ко рту, и сквозь пальцы вытекала густая чёрная жидкость. В воздухе стоял неприятный запах, явно не рвотный, и только через мгновение он узнал запах крови.

 "Больно..." - застонала Йона. Она попыталась встать, слёзы залили ей глаза, но очередной приступ кашля заставил её опуститься на пол. Из рук начали вытекать сгустки тёмно-красной крови, растекаясь по полу, как будто какое-то существо внутри неё пыталось вырваться наружу.

 Пока он смотрел на это, в его голове пронеслась мысль - мысль о болезни, настолько ужасной, что ее прозвали «Жнецом». Чёрные Писания.

❖

 "Пока что всё будет хорошо".

 Попола перевела взгляд на дверь, молча призывая Нира выйти из комнаты. Девола, остававшаяся рядом с Йоной, пока та окончательно не уснула, кивнула.

 Нир не помнил, что именно произошло после того, как он подумал о Чёрных Писаниях. Он знал, что выбежал из дома с Йоной на руках, знал, что она плакала о том, что у неё болит спина, и смутно помнил, как столкнулся с Деволой и она отправила его обратно в дом. Первое по-настоящему ясное воспоминание - как Девола убирала кровь на полу, а потом пришла Попола с лекарствами. Но, несмотря на то что это были два человека, которым он доверял больше всего на свете, их присутствие никак не могло унять его тревогу.

 Когда умер наш отец, мама всё ещё была рядом. А когда мама умерла, мы с Йоной были друг у друга. Но что будет, если умрёт Йона?

 Он не мог думать дальше: его мысли словно поглощала тёмная и бездонная пропасть.

 "Почему Йона?" спросил Нир чуть позже, когда они с Пополой остались одни на втором этаже. "Это потому, что я недостаточно хорошо о ней заботился? Я плохо её кормил?"

 "Конечно, нет. Ты очень хорошо о ней заботишься и неплохо кормишь".

 "Тогда это... как у мамы...?"

 Его голос дрогнул, и вопрос померк в воздухе, но разум был более чем счастлив закончить его за него: это то же самое, что было у матери?

 За пять лет до этого Чёрные Писания без предупреждения убили их мать, но прошло немало времени, прежде чем Попола раскрыла эту информацию. Матери показалось, что дети не поймут её, поэтому она скрывала свои симптомы и продолжала нагружать себя без передышки до самого конца.

 "Никто в этом не виноват", - сказала тогда Попола. "Хотя никто не знает причину возникновения Чёрных Писаний, это не генетическое заболевание и оно не заразно. Также нет никакой связи между заболеванием и образом жизни, поэтому нет ничего необычного в том, что им заражаются совершенно здоровые люди".

 Нир вдруг перестал размышлять о прошлом и уставился на Пополу. "Ты знала?" - спросил он. "Ты знала, что Йона болеет?"

 Он подозревал, что кто-то из сестёр знал, тем более что именно Девола посоветовала им навестить Пополу, когда услышала кашель Йоны. Но потом Попола решила не давать ей лекарство, сказав, что за ней присмотрят. Так что, возможно, она знала, что обычные лекарства не помогут.

 "Я надеялась, что ошибаюсь," - ответила она шёпотом. "Но мы с Деволой видели так много случаев появления Чёрных Писаний, что я... Я просто..."

 "Что с ней будет?"

 Нир не мог заставить себя задать главный вопрос: как долго она проживет? Он знал, что Чёрное Писания смертельны, и никакие лекарства или методы лечения не могут их вылечить. Чёрные Писания пугали всех, поэтому каждый знал о них что-то. После того как от него умерла их мать, он стал внимательно слушать, когда взрослые заводили об этом разговор.

 "У всех по-разному," - начала Попола, - "но лихорадка, кашель и боль будут продолжаться некоторое время. Некоторые люди жалуются на боль в руках или ногах, но раз Йона сказала, что у неё болит спина, значит, боль исходит от костей".

 Попола рассказала, как боль в конце концов распространится по всему телу и прикуёт Йону к постели. Даже неподвижное лежание не сможет притупить её мучений, и каждый раз, когда она кашляет кровью, симптомы усиливаются. У Нира сжалось сердце, когда он подумал о том, как их матери удавалось переносить такие муки и при этом каждый день встречать их с улыбкой.

 "Если на теле появляются чёрные надписи, значит, конец близок", - печально закончила Попола. "Мне очень жаль. Правда".

 "Мы должны что-то сделать", - сказал Нир. Он понимал, что это глупое высказывание, но именно поэтому ему захотелось его озвучить.

 "Мы можем немного облегчить боль с помощью лекарств, но что касается лечения..."

 "Тогда давайте заглушим боль. Об остальном позаботимся позже". Ему была невыносима мысль о том, что его сестра страдает, поэтому, если бы существовал способ избавить её от этого, он был бы рад его осуществить. Но Попола быстро вернула его к реальности, слегка покачав головой.

 "Подобное лекарство у нас под рукой не находится, и его нельзя изготовить из материалов, растущих в окрестностях деревни, из которых мы делаем лекарства от кашля и лихорадки".

 Значит, это будет стоить дорого, подумал Нир. Поскольку именно он собирал материалы для деревни, Попола обычно давала ему лекарства, когда они были нужны. В этот раз такого не будет.

 "Но всё же... это ради Йоны".

 Попола с несчастным видом опустила глаза и больше ничего не сказала.

❖

 Ради Йоны, я сделаю всё, что угодно.

 Чувства Нира как старшего брата Йоны были искренними, но реальность оказалась не столь снисходительной.

 Он смог купить первый набор болеутоляющих, истощив их сбережения. После смерти матери Нир нашёл письма от отца и небольшую кучку монет. Он никогда не прикасался к этим деньгам, откладывая их на тот день, когда они понадобятся - скорее всего, по этой же причине мать их тоже не тратила. Как бы скудны они ни были, наличие средств на экстренный случай обнадёживало - настолько, что, когда Попола впервые сказала ему, что болеутоляющие средства стоят дорого, он понял, что как-нибудь справится.

 Когда он наконец получил первую упаковку, то был приятно удивлён тем, насколько хорошо они работают. Они не помогли ни от слабого жара, ни от кашля Йоны, но они и так были легкими. На самом деле кашель, вызванный Чёрными Писаниями, был не так страшен, как тот, что появлялся у неё при смене времён года и часто не давал ей спать по ночам. Так что пока боль от Чёрных Писаний была в узде, физическое бремя практически отсутствовало.

 Но это была лишь временная отсрочка: как только кончатся лекарства, боль вернётся, обнажив зубы и когти. К сожалению, быстрее, чем он мог себе представить, они истратили последние сбережения.

 "Ты уже уходишь?" - спросила Йона, садясь в постели и протирая глаза. Нир пытался собраться бесшумно, но она всё равно почувствовала его движение.

 "Сегодня я собираю царский чистоуст, поэтому мне нужно уйти пораньше. А теперь спи".

 «Ты пойдёшь туда, где водятся страшные овцы?» - спросила она, омрачив лицо. Она знала, что на северных равнинах в изобилии растёт царский чистоуст, а также живут Тени и удивительно страшные дикие овцы.

 "Извини," - продолжала она. "Это всё из-за моей болезни. Поэтому ты должен..."

 "Не беспокойся обо мне. Ни одна овца не сможет победить твоего старшего брата. Помнишь, как я принёс домой баранину?" Он опустил тот факт, что тогда он был со взрослым из деревни и что овца уже была ослаблена ловушкой. "Кроме того, сегодня я собираюсь только собирать чистоуст, но обещаю вскоре принести и баранины".

 Это была не просто ложь, чтобы она почувствовала себя лучше, - он действительно был сильнее и быстрее, чем год назад. Если бы у него было настоящее оружие, он мог бы сразить столько овец, сколько пожелает. Однако приобрести такое оружие было для него непосильной задачей.

 "Вернусь позже," - сказал он с улыбкой. Йона подняла руку, чтобы помахать ему на прощание и пожелать удачи, но этот жест был прерван очередным приступом кашля.

 Нир быстро направился к южным воротам. В этот час большинство жителей деревни еще спали, и рыночная улица была почти пустынна. Долгое время единственным звуком было эхо его собственных шагов, но потом он различил слабый скрип водяного колеса и кудахтанье кур. Он решил, что жена птицевода, вероятно, собирает яйца, и через мгновение его догадка оправдалась: у ворот показалось знакомое лицо.

 "Доброе утро!" - окликнул он с расстояния в несколько шагов, стараясь случайно не раздавить яйца, спрятанные в высокой траве.

 "Привет, Нир!" - ответила жена птицевода. "Опять встал пораньше?"

 "Конечно. Кстати, я хотел спросить, нет ли у вас для меня какой-нибудь работы?" Ниру требовалось как можно больше работы, чтобы позволить себе лекарства Йоны, поэтому он взял за правило спрашивать у любого прохожего, не нужны ли ему лишние руки.

 "Извини, но пока у нас всё улажено", - извиняющимся тоном сказала женщина. Они с мужем никогда не разводили больше кур, чем могли осилить вдвоём, - не то, чтобы трава и жуки в округе могли выдержать большое количество кур. Если бы они завели больше, им пришлось бы покупать корм, а на такие расходы у них не было денег.

 "Вообще, знаешь что? Если ты когда-либо найдёшь работу, которая приведёт тебя в Прибрежье, собери для меня несколько ракушек, хорошо?"

 Прибрежье было очень далеко, чтобы идти туда ради одного поручения, и Нир не очень любил это место. Хотя он был там всего один раз, это место вызвало у него неприятные воспоминания.

 "А зачем Вам ракушки?" - спросил он, пытаясь скрыть свой дискомфорт.

 "Я слышала, что кормление кур толчёными ракушками помогает им нести яйца получше".

 "Ну, я обязательно возьму немного, если найду работу в том направлении, но, скорее всего, это будет не скоро".

 "О, конечно, не нужно спешить. Просто, если вдруг окажешься поблизости…"

 Закончив разговор, он направился по пустой рыночной улице к северным воротам, где обнаружил одного из двух дежуривших стражников. Как обычно, Нир спросил, есть ли работа, но стражник лишь озадаченно покачал головой.

 "К сожалению, нет", - сказал он. "Но я буду спрашивать у любого прохожего, так что приходите на обратном пути".

 "Спасибо".

 "Конечно. Но не стоит ожидать чего-то волшебного".

 Предупреждение стражника было вполне объяснимо: несмотря на то что все жители деревни были добросердечны, их селение было крайне бедным. Обрезки пшеничных колосков и крошечная речная рыба, которые в других городах служили кормом для кур и приманкой, в этой деревне были ценным источником пищи. Помимо нехватки продовольствия, у большинства людей не было финансовой возможности нанимать работников, а значит, рабочие места были в невероятном дефиците. Даже те жители деревни, которые жили сравнительно лучше, были вынуждены платить за пошив и починку одежды. Если вы не управляли магазином, не работали на ферме или не охраняли ворота, единственным выходом было искать работу в другом месте - именно это и заставило отца Нира отправиться в далёкий путь.

 Это означало, что работа, которую брал Нир, была, по сути, благотворительными поручениями, которые можно было выполнить в обмен на еду или мелочь. Хотя жители деревни знали, как трудно заработать на таких заданиях, они понимали, что пятнадцатилетнего подростка не возьмут на работу в большом городе. Нир с болью осознавал все это и отчаянно пытался как можно быстрее повзрослеть. Ведь при таком темпе развития событий завтра у него не будет денег на еду, не говоря уже о лекарствах.

 Полдня он провёл, собирая царский златоуст, прежде чем вернуться в деревню. Как и предполагалось, стражник, расспрашивавший прохожих о возможностях работы, так ничего не нашёл. Поблагодарив его, Нир решил поговорить с Деволой, которая проводила много времени, распевая в деревенской таверне и общаясь с теми, кому нужно было выпустить пар. Она не была таким же гласом мудрости, как её сестра, но всегда была готова прислушаться и подставить плечо, а потому прекрасно понимала, кому нужна помощь в тот или иной момент. Однако, когда Нир спросил о работе, Девола только нахмурилась.

 "Прости, Нир, но мне нечего тебе сказать. Зато я встретила старушку, которая хочет купить дом! Она сказала, что её сын и невестка возвращаются на родину после долгого отсутствия".

 Нир недоуменно моргнул. "Девола, подожди. Ты предлагаешь...?"

 "Это не так плохо, как звучит! В библиотеке много свободных комнат, так что вам двоим всегда будет где переночевать".

 Нир никогда не думал о продаже дома. Хотя он был старым и маленьким и, скорее всего, не мог стоить много, это были деньги, которые избавили бы его от беспокойства о том, что он не сможет позволить купить лекарства для Йоны некоторое время.

 "Хотя бы подумай об этом, ладно?" предложила Девола.

 Учитывая, что их сбережения были на исходе, Нир знал, что разумнее всего будет кивнуть в знак согласия, продать дом, а затем попросить Пополу разрешить им пожить в библиотеке. Но, понимая логику, он всё равно не мог заставить себя согласиться. Йона почти всё время проводила в их доме, потому что была больна, и он был для неё особенным. Кроме того, это была единственная ниточка, связывавшая её с покойной матерью, ведь они продали её старую одежду и личные вещи, чтобы купить лекарства. Дом - это всё, что у них осталось, чтобы помнить о ней, и он просто не мог заставить себя продать его.

 "Я не знаю..." Не в силах закончить фразу, Нир опустил руки и повесил голову.

 "Нет, конечно, нет," - ответила Девола. "Всё в порядке. Я понимаю".

 Нир был рад, что ему не пришлось долго объясняться, и был доволен, что Девола и Попола понимают его семью лучше, чем кто-либо другой. "Прости. Я знаю, что ты заговорила об этом, потому что хотела помочь".

 "Нет, это ты прости! Я предчувствовала, что ты откажешься".

 Нир чувствовал, что его сердце становится всё тяжелее. Вздохнув, он распахнул тяжелые двери таверны и вышел. По дороге домой он увидел молодую мать, тащившую за собой ребёнка и ругавшую его, что только ухудшило его настроение. У него возникло подозрение, что местные матери запрещают своим детям играть возле дома Нира, чтобы те не заразились Чёрными Писаниями от Йоны.

 Все жители деревни знали, что болезнь не передаётся от одного человека к другому, поэтому относились к Ниру как обычно, но это не означало, что они не были напуганы. Ведь хотя им сказали, что Чёрные Писания не заразны, у всех было больше вопросов, чем ответов. Что, если в редких случаях заболевание может передаваться? Почему на одних людей оно действует, а на других - нет? Вся эта неопределенность вокруг Чёрных Писаний только запутывала те немногие истины, которые у них были.

 Именно поэтому их собственная мать решила скрывать своё состояние - не только ради детей, но и из страха, что ей перестанут давать даже самую мелкую работу. Как бы ни мучила её боль, она решила, что это лучше, чем не иметь возможности содержать семью.

 Нир гадал, как бы всё сложилось, если бы жители деревни узнали истинную причину её смерти. Были бы они так же добры к нему и Йоне? Сохранилась ли бы эта доброта теперь, когда Йона заболела той же болезнью? И было ли простое предупреждение не играть возле их дома худшим из того, что случилось, или их ждало нечто большее?

 Пока Нир размышлял о подобном, ему вдруг пришла в голову ещё одна мысль: когда я в последний раз занимался поливкой сада?

 Когда все деньги уходили на лекарства, на еду не оставалось ничего. Он знал, что при жизни матери во дворе была овощная грядка, поэтому он прополол её, вскопал свежую землю и рассыпал те немногие семена, которые у него были, но как давно это было?

 Пожалуйста, пусть всё уже будет готово, - молился он на бегу. Добежав до их дома, он перемахнул через разрушающуюся стену, защищавшую грядку, и упал на колени, увидев, что те немногие листья, которые успели появиться на ростках, засохли и погибли. Он вспомнил, как одержимо поливала огород его мать. Хотя она с удовольствием оставляла кур на попечение Нира, но никогда не подпускала его к саду, вероятно, потому что знала, как трудно вырастить что-то в плохой почве. Но сегодня его день начался рано: вчера он был занят делами весь день, как и позавчера. За всеми этими заботами сад просто вылетел у него из головы.

 Возможно, в такой бедной деревне двое детей просто не могли жить без поддержки. Возможно, единственным выходом для него было продать дом. В конце концов, они уже продали всё, что могли.

 Нет. Не всё.

 Верно. У него есть ещё кое-что на продажу - последнее. Размышляя об этом, он обнаружил, что не может стоять на ногах, словно на его спину навалилась страшная тяжесть. Ему нужно было попасть в дом, накормить Йону, дать ей лекарство и подготовиться к завтрашнему дню. Но хотя список дел требовал внимания, его тело просто не слушалось.

❖

 "Куда ты сегодня идёшь?" - спросила Йона. По его одежде она поняла, что он собирается куда-то далеко, и беспокойство в её голосе было ощутимо.

 "У меня есть одно поручение в Прибрежье," - сказал он, когда Йона подозрительно вцепилась в его пальто. "Женщина, у которой куры, сказала, что её птицы лучше несут яйца, если им в корм добавлять ракушки, и попросила меня сходить за ними. Честно говоря, я до сих пор не уверен, что куры могут есть ракушки".

 Это не было ложью, и втайне он был рад, что накануне столкнулся с женой заводчика кур. Несмотря на это, Йона не хотел отпускать край его кофты.

 "И всё?"

 "А? Нет, у меня есть и другая работа! Прибрежье слишком далеко, чтобы бегать туда только за ракушками. Ты знаешь женщину из цветочного магазина? Она хотела, чтобы я купил ей луковицы тюльпанов, которые продаются только там".

 А вот это уже была ложь - никто больше ни о чем его не просил. Он понимал, что говорит слишком много и слишком быстро, но не мог остановиться. У него было чувство, что раз он не будет нагромождать ложь на ложь, Йона его раскусит.

 "О, а потом мужчина из магазина материалов попросил..."

 "Похоже, у тебя слишком много поручений, чтобы успеть вернуться домой сегодня вечером, да?"

 Нир почувствовал прилив облегчения, когда увидел, как она опустила голову. Она не разгадала его ложь - ей было просто грустно. Вероятно, она вспомнила, как в последний раз провела ночь в одиночестве шесть месяцев назад, и ей стало не по себе. Ему не хотелось заставлять её оставаться в одиночестве, но до Прибрежья было далеко - не говоря уже о том, что на южных равнинах между ним и Прибрежьем обитали страшные Тени, поэтому полдень был единственным безопасным временем для путешествия. Какими бы срочными ни были его дела, добраться туда и обратно за день было просто невозможно.

 "Ты уже однажды оставалась одна, помнишь?" - напомнил он ей. "Сейчас ты гораздо взрослее, чем тогда. Кроме того, оставаться здесь и следить за тем, чтобы всё шло гладко, - важная работа".

 Наконец она, похоже, смирилась и отпустила его кофту. Он отвернулся от её тревожного взгляда, закрыл за собой дверь и пустился бежать, не оглядываясь. Он боялся, что если остановится, то не сможет бежать дальше, поэтому бежал и бежал, пока дыхание окончательно не сбилось. Когда он остановился, деревня уже скрылась из виду, поэтому он замедлил шаг и стал отмерять каждый вдох.

 Ему нужно было беречь силы на случай, если в какой-то момент он столкнется с Тенью. Единственный способ выжить при встрече с ними - бежать как можно быстрее, как только они покажутся вдали.

 Вскоре он оказался на окраине южных равнин, где обитали орды Теней. Поскольку он уже бывал здесь раньше, то знал, на каком расстоянии нужно держаться и в каких местах безопасно останавливаться и отдыхать. Несмотря на это, он нервничал гораздо сильнее, чем в прошлый раз.

 Это случилось всего полгода назад, когда он получил своё первое задание, отправившее его в Прибрежье. Его попросили доставить срочное письмо кому-то в городе, купить луковицы тюльпанов и набрать немного натурального каучука. Он очень нервничал из-за перспективы оставить Йону одну, а когда увидел вдалеке огромную Тень, бросился бежать по равнине так быстро, как только могли нести его ноги.

 Добравшись до города, он впервые в жизни увидел океан. Хотя он был прекрасен, рыбный запах, витавший над городом, оказался для него слишком сильным. Волосы и кожа становились липкими, пока он ходил по городу, и чувствовал он себя отвратительно. Только после разговора с женщиной в цветочном магазине он узнал, что причиной этого дискомфорта является морской бриз.

 Заполучив луковицы и другие мелочи, Нир отправился в район, полный больших домов, чтобы доставить письмо. Улицы петляли, подобно лабиринту, а здания перекрывали все точки обзора, что мешало ориентироваться. Когда ему наконец удалось доставить письмо, он понял, что понятия не имеет, как выбраться обратно. И то ли из-за времени суток, то ли потому, что жители просто не любят выходить на улицу, спросить дорогу было не у кого. Преодолев несколько утомительных тупиков, он наконец присел у ворот большого дома.

 "Что ты тут делаешь, пацан?" - раздался неожиданно резкий мужской голос со стороны дома.

 Подумав, что его будут ругать, Нир в панике бросился прочь от ворот. "Ты не местный, да?" - продолжал голос. "Ты заблудился?"

 Он почувствовал облегчение, когда понял, что наконец-то может спросить у кого-то дорогу. Именно поэтому он ослабил бдительность, когда мужчина переступил порог ворот, и честно ответил, когда обладатель голоса спросил, один ли он. Мгновение спустя на лице мужчины мелькнула волчья ухмылка. Нир попятился назад, но мужчина схватил его за руку - он был таким сильным, - зажал ему рот и стал затаскивать в дом.

 "Нужны деньги? А, пацан?"

 От шёпота, прозвучавшего в ухе Нира, по телу пробежали мурашки. Он использовал все силы, чтобы освободиться, и, убегая, услышал, как мужчина позади него всё хохотал.

 "Возвращайся, когда нужны будут деньги, пацан!"

 Желание убежать от голоса было непреодолимым, поэтому он бежал так быстро и так далеко, как только мог. И когда ему удалось добраться до береговой линии, он всё ещё продолжал бежать, потому что голос, казалось, следовал за ним, как бы далеко он ни находился.

 После того как он вернулся домой, отголоски смеха мужчины постепенно исчезли из его памяти. У Нира не было особых причин ездить в Прибрежье - случайных поручений жителей деревни было достаточно, - и в течение следующих шести месяцев неприятный инцидент был забыт.

 Но теперь, когда Прибрежье медленно приближалось, шаги Нира становились всё тяжелее. Может, я снова заблужусь, подумал он. Может, я не смогу найти этот дом. Но по воле судьбы дом, который он искал, находился прямо у главного входа в город.

 Он остановился, рассматривая дом. Красивый, очень красивый - значит, владелец должен быть человеком с достатком. Как только эта мысль пришла ему в голову, в голове снова раздался истошный хохот, а ноги затряслись.

 Нельзя возвращаться назад. Стоит только переступить порог...

 Он понял, что ищет предлог, любой предлог, чтобы повернуть назад. Просто забудь обо всём, сказал он себе. С нас хватит - с тебя хватит. Ты не можешь больше так себя обременять. Если я сейчас поверну назад, что будет с Йоной?

 Йона была эмоциональной поддержкой Нира с тех пор, как умерла их мать. Когда он думал о том, чем накормить её завтра, это давало ему повод не обращать внимания на далёкое, неопределённое будущее. Заботясь о ней, он мог забыть, что их матери больше нет. Хотя сам он был ещё ребёнком, младшая сестра давала ему силы для упорной работы и дальнейших свершений.

 "Это ради Йоны," - пробормотал он, медленно толкая ворота.

❖

 В течение нескольких недель после возвращения Нира из Прибрежья Йона находилась в состоянии ремиссии. Хотя кашель у неё ещё сохранялся, он больше не сопровождался кровью, а с исчезновением боли вернулся и аппетит. Она даже смогла покормить их цыплёнка на улице и провести некоторое время в библиотеке. Йона выражала одиночество и беспокойство только тогда, когда Нир раз в несколько дней ездил в Прибрежье, а в остальное время она улыбалась.

 Всё было хорошо. Действительно хорошо. Нир вернул Йоне радость, и теперь он был сосредоточен на её безопасности. Это было единственное, что ему было нужно, даже несмотря на то, что каждый раз, когда он получал деньги на покупку лекарства, ему казалось, что всё большая часть его самого отрывается и исчезает.

 Нир шёл по деревне, а в голове у него вихрились мысли. Так было всегда, когда он возвращался домой после Прибрежья, и больше всего на свете он желал, чтобы его разум просто опустел, как сито, и он уснул. Но почему-то дорога домой становилась куда более мучительной, чем путь туда.

 Ошеломлённый, он услышал, что кто-то зовет его по имени, и обернувшись, обнаружил Деволу, стоящую у фонтана.

 "Привет," - сказала она. "Ты в порядке? Тебе плохо?"

 Нир покачал головой. Он не был болен - только очень, очень устал. "Просто задумался," - сказал он в конце концов.

 Девола одарила его своей обычной ухмылкой, но по какой-то причине та показалась ему совершенно подавляющей. "Ладно, раз уж ты так говоришь. О, и я хотела сказать, что мне нравится, как ты сейчас завязываешь волосы!"

 "Да, это чтобы не мешали," - сказал он, опустив слова о том, как вышло, что он стал завязывать их именно так.

 "Так практично", - сказала Девола, протягивая руку, чтобы погладить его по голове. Это было простое действие, которое она совершала сотни раз с тех пор, как он были маленькими, и его рациональный ум понимал это. Но когда её рука легла к нему на волосы, на него нахлынули воспоминания о предыдущей ночи, и он со всей силы отбросил её.

 Он ненавидел свои волосы с тех пор, как начал ходить в Прибрежье, и не просто за то, что их трогают, а за то, что трогают его самого. Это было так неприятно, и каждый раз, когда это происходило, на него накатывали воспоминания о том, как мужчина схватил его за волосы, а также о том, что было потом. Как бы он ни старался забыть, воспоминания всегда возвращались, а вместе с ними приходила боль, которая въедалась в каждую щель его существа. Он подумывал о том, чтобы обрить голову, но знал, что люди захотят узнать, почему, а он не мог придумать достойного ответа. Не говоря уже о том, что каждый раз, когда речь заходила об этом, воспоминания возникали заново. В конце концов он решил просто связать их, чтобы их не трогали, - это было лучшее решение, которое он смог придумать.

 "Прости," - произнёс Нир таким хриплым и сухим голосом, что он с трудом признал его своим. Он понимал, что должен что-то сказать, дать какое-то объяснение, чтобы развеять подозрения Деволы, но ничего не выходило.

 "Ой, виновата!" - ответила она, не обращая внимания. "Не хочешь, чтобы я испортила твою новую прическу?"

 Она снова поднесла руку к инструменту и приготовилась играть, но потом остановилась. "Ах, да. Попола спрашивала о тебе, так что загляни к ней, по дороге домой... И ещё, Нир?"

 "Да?"

 "Не нагружай себя слишком сильно, хорошо?"

 Нир смущённо улыбнулся. Он ценил заботу Деволы о том, как он измотан, но ещё больше ценил её неведение. Если бы она когда-нибудь узнает, то перестанет быть такой заботливой. Наоборот, она начнёт смотреть на него с презрением, как на ненужную кучу грязь.

 Когда он нашёл Пополу, то подумал, не поинтересуется ли она его здоровьем или не напомнит ли о том, чтобы он не напрягался. Но вместо этого она просто сказала: "У меня есть для тебя работа".

 Это лёгкое, почти непринужденное заявление показалось ему спасением: сейчас он бы предпочёл, чтобы к нему относились с безразличием, а не с беспокойством или сочувствием.

 "Но это очень опасно," - продолжала сомневающаяся Попола. "Я даже не уверена, стоит ли просить тебя взяться за это, но..."

 "А что нужно?"

 "Убивать Теней".

 В его голове возник образ огромной чёрной массы на южных равнинах. Глупо было думать, что один человек сможет сдержать эту тварь, а тем более уничтожить её, но он согласился на предложение без колебаний.

 "Ты, конечно, будешь не один," - сказал Попола. "К тебе присоединятся ещё трое из других районов, ты будешь четвёртым".

 Она объяснила, что задание заключалось в уничтожении одной из берлог Теней на северных равнинах. К счастью, все твари были небольшими, так что даже у дилетантов были шансы на успех.

 "Остальные охотники взрослые, и я не думаю, что эти Тени особенно сильны, но..."

 "Но всё-таки наши противники - это Тени", подумал Нир. Он должен быть готов к лёгкой травме, а может, и к серьёзной. Конечно, всегда существовала вероятность того, что он вообще не вернётся, и, скорее всего, именно поэтому Попола так колебалась. Тем не менее Нир точно знал, чего хочет.

 "Я пойду, Попола. Чем больше Теней на северных равнинах, тем больше опасность для деревни. Кроме того, мне нужны деньги на лекарства для Йоны".

 И эта работа отвлечёт меня от Прибрежья.

 "В таком случае, ты принят на работу. О, и я обещаю, что оплата будет более чем соответствовать риску".

 Когда она сказала ему, сколько он будет зарабатывать, Нир не поверил своим ушам. Сколько раз ему пришлось бы ходить в дом этого человека, чтобы заработать ту же сумму? Сколько раз ему пришлось бы терпеть унижения?

 "Риск - это хорошо. Я сделаю это".

 "Только, пожалуйста, береги себя, хорошо?"

 В глазах Пополы, когда она говорила это, был мрачный оттенок. Это не было печалью или болью, но и не сочувствием или состраданием. Но как только Нир увидел это, он понял, что она знает - скорее всего, как и Девола. Они знали, как он добывает деньги для оплаты лекарств Йоны, и знали истинную цену таких действий. А узнав, устроили на работу с заработком, превышающим его нынешние доходы, несмотря на то что знали об опасности, которую она таила в себе.

 Как только он осознал это, его лицо вспыхнуло от стыда. И в то же время он был благодарен им за то, что эти двое продолжали относиться к нему так же, как и всегда. Почему он думал, что они будут презирать его? Они никогда бы так не поступили.

 "Спасибо, Попола," - сказал он наконец. Но, несмотря на то что он говорил это искренне, тьма не покидала её глаз.

❖

 Их деревня была небольшой и редко посещалась посторонними, поэтому, когда Нир увидел двух незнакомых мужчин, стоявших у северных ворот, он сразу понял, что это его товарищи по работе. Но новичков явно не предупредили, что им предстоит сражаться вместе с ребёнком, и они нахмурили брови, когда он подошёл к ним.

 "Иди домой, сынок", - сказал один из них. "Это не игра".

 "Я знаю, но..."

 "Я серьёзно. Проваливай. Не хочу потом страдать бессонницей из-за того, что какого-то мальчишку разорвали на части у меня на глазах".

 Нир не хотел упускать эту редкую возможность - он должен был сделать что-то, что угодно, чтобы принять участие в операции. Но как только он собрался защищаться, позади раздался знакомый голос.

 "Что за суета у вас тут, а?"

 Ниру даже не нужно было поворачиваться, чтобы понять, кто говорит - этот голос он узнал бы где угодно.

 "Так, так, так! Смотрите, кто пришёл. Я и забыл, что ты из этой деревни, пацан".

 Это был человек из Прибрежья, и если у Нира и возникли вопросы о том, что он здесь делает, то клинок, висевший у него на бедре, быстро их развеял. В доме этого человека он видел множество различных мечей; тот не жалел средств на свою коллекцию и часто хвастался, что на каждом из них лежит след убийства. Конечно, у такого чудовища, как он, должны быть столь же чудовищные увлечения.

 Мужчина из Прибрежья, похоже, уже был знаком с двумя другими. Из разговоров между собой Нир узнал, что троица часто работает вместе на подобных работах, где мужчина из Прибрежья может применить свою коллекцию на практике.

 "Знаешь этого мальчика?" - спросил один из мужчин.

 "О, мы очень хорошо знаем друг друга," - с усмешкой сказал мужчина из Прибрежья. "Не волнуйтесь, он не будет мешать - у него достаточно сил, чтобы толкнуть взрослого, и к тому же у него быстрые маленькие ножки".

 Он явно говорил о том моменте, когда они впервые встретились. Нир обеспокоенно отвёл взгляд, что только сильнее развеселило мужчину. Он наклонился поближе, стараясь, чтобы его лицо не было видно, и сказал: "У него лицо как у девчонки, но он свиреп. И он умеет выдерживать трудности".

 Руки и ноги Нира напряглись и отказывались ему повиноваться. Он даже не смог стряхнуть с себя руку, опустившуюся на его плечо в слишком знакомой манере.

 "У меня такое чувство, что он может оказаться на удивление полезным. Конечно, лично я хочу увидеть, как он задрожит и расплачется, когда появится первая Тень".

 "Ну, раз ты так говоришь," - сказал один из мужчин. "Думаю, мы можем взять его с собой".

 Человек, которого Нир так ненавидел, теперь позволил ему сохранить работу. Что может быть унизительнее?

 Это ради Йоны. Это всё для того, чтобы она была в безопасности.

 Он повторял про себя эту мантру и сжимал кулаки, когда почувствовал внезапную хватку на своём затылке.

 "Что это за взгляд, пацан?"

 Хватка - неверное слово: она не была достаточно крепкой. Однако Нир всё равно застыл на месте.

 "Я же просил тебя больше никого не соблазнять, помнишь?"

 Его голос был достаточно низким, чтобы остальные не услышали, а горячее, липкое дыхание прилипало к уху Нира, словно яд. Он почувствовал, как в пальцах, перебирающих его волосы, появилась новая сила, и через мгновение они распустились и упали на плечи, а мужчина с хохотом унёсся прочь. Когда Нир склонился, чтобы поднять упавшую завязку, он понял, что не может унять дрожь в руках.

❖

 Логово Теней было обнаружено у горного хребта, выходящего на равнину. Люди давно знали о пещере в конце узкой извилистой тропы, и было вполне логично, что Тени живут там, учитывая их ненависть к солнечному свету.

 К тому времени как они двинулись в горы, руки и плечи Нира были напряжены до предела. Он впервые взял в руки меч с тех пор, как ходил на охоту со взрослыми из своей деревни, но если тогда он орудовал тупым клинком, пригодным для разделки мелких животных, то теперь в его руках был старый одноручный меч, который Попола нашла в библиотечной кладовой. Он не знал, как искать на клинке следы убийств, но тёмный блеск стали говорил о том, что им не раз проливали кровь. И всё же, несмотря на зловещий вид оружия, в его руках оно ощущалось вполне комфортно, словно ждало именно его.

 "Ветер странно влажный", - сказал человек, который вел всех за собой. Нир сразу же понял, что воздух действительно прохладный и тяжелый, словно перед дождём. Но когда он поднял голову, небо оказалось сияющим и безоблачным.

 "Давайте покончим с этим и отправимся домой," - продолжил мужчина. "Не хочу попасть под ливень".

 Когда до пещеры оставалось совсем немного, темп движения группы ускорился. Хотя на небе не было ни облачка, нередко погода менялась без предупреждения. Через несколько минут группа поняла, что сырой ветер предвещает не дождь, а туман, и вскоре обнаружила, что уже не может разглядеть даже цвет неба.

 "Может, нам вернуться и попробовать позже?" - спросил один из них.

 "Туман не помешает, когда доберёмся до пещеры," - сказал другой. "Давайте поторопимся и... О чёрт! Тени!"

 Группа с криком остановилась, когда из белого тумана появилось несколько чёрных силуэтов. Обернувшись, они увидели ещё несколько, приближающихся с тыла. Они были окружены, притом гораздо большим количеством Теней, чем кто-либо из мужчин ожидал встретить. Внезапно их осенило: Тени обитали не только в пещерах, но и в любой местности, где не было солнца. Туманные, узкие горные тропы были идеальной средой для их обитания.

 "Эти Тени не просто живут в пещере..." - вздохнул мужчина впереди. "Вся эта местность принадлежит им!"

 "Смотри в оба! Они идут!"

 Когда тёмные силуэты бросились на них, Нир взмахнул мечом, позволяя весу перенестись вперёд. Удар пронёсся по оружию до его рук, напомнив ему, как это бывает, когда он убивает овцу. Мгновение спустя на него брызнула тёплая кровь - кровь с таким же едким запахом, как и жидкость, которую выкашляла Йона. Нир впервые видел, как истекает кровью Тень, и это заставило его замешкаться.

 Хотя Тени выглядели нематериальными, при нападении они разрывались на части, как плоть, и истекали той же красной кровью, что и все живые существа. Единственное отличие заключалось в том, что после смерти они не оставляли после себя трупа, а исчезали в тёмном тумане, оставляя миру лишь небольшую лужицу красного цвета, свидетельствующую о том, что они вообще здесь были.

 Что они такое?

 Сейчас было не время для вопросов, поэтому Нир быстро отбросил эти мысли и сосредоточился. Хотя Тени действительно были маленькими и слабыми, их было очень много, и вскоре он впал в некое подобие транса, когда его единственными мыслями были взмахи меча и наблюдение за потоками крови. Но сколько бы он их ни убивал, они продолжали выходить из тумана. Существа с головами. Руки. Ноги. Прямая походка. Чем больше он убивал, тем больше они становились похожи на людей, и вскоре он перестал понимать, кого он убивает - людей или Теней. Были ли это представители его вида? Была ли эта липкая красная жидкость на самом деле человеческой кровью?

 Когда к нему наконец вернулось сознание, он обнаружил, что стоит рядом с мужчиной из Прибрежья. Он был так поглощен испытанием своего драгоценного клинка, что не заметил Нира. На его лице играла слабая улыбка, а кровь, покрывавшая его с ног до головы, делала его похожим не на человека, а на чудовище.

 Нир уставился на него, размышляя, не было ли у него самого такого же выражения лица до этого момента. Нет сомнений, что он убивал Теней с улыбкой на лице или что какая-то тайная часть его сердца наслаждалась этой бойней. Он даже испытывал некоторую гордость за то, что ему удалось завалить столько тварей подряд. Так кто же здесь был настоящим чудовищем? Тени? Или они сами?

 Туман стал ещё гуще, а они продолжали свою грязную работу.

❖

 Разум Нира оцепенел. Мысли путались. Он сбился со счёта, сколько Теней убил, но знал, что местность, похоже, зачищена. Громко выдохнув, он повернулся и направился в обратную сторону.

 Хотя серьёзных ранений не было, он был весь в царапинах и синяках, а по всему телу ощущалась тупая боль. Кровь на руках и ногах засохла, стягивая кожу при движении. Он также был уверен, что от него ужасно пахнет, но подтвердить это не мог, так как давно привык к этому запаху. Ему хотелось как можно скорее смыть с себя кровь, но, не имея сил бежать, он решил идти так быстро, как только мог.

 Когда туман окончательно рассеялся, он нагнал тех, кто пытался прогнать его еще у ворот. Один из них тащил за собой ногу, а левая рука другого была вывернута в неестественном положении. Глядя на них, Нир не мог не думать о том, как ему повезло, что он спасся с теми небольшими травмами, которые у него были.

 Когда двое мужчин увидели его приближение, их глаза расширились от шока. "Ты жив!" - воскликнул один из них. "Честно говоря, не ожидал увидеть тебя снова".

 Нир кивнул в ответ, и мужчина продолжил. "Ты произвёл впечатление, ты знаешь это? Ты совсем не мешал, и у тебя хватало энергии. Наш друг точно был прав на твой счёт".

 Внезапно выражение лица мужчины помутилось. "Погоди, а где же наш приятель? Разве он не с тобой был?"

 На этот раз Нир покачал головой, отчего мужчина издал тяжкий вздох. "Этого я и боялся. Мы и представить себе не могли, что их будет так много, так что это, по сути, маленькое чудо, что кто-то из нас остался в живых - особенно ты, ведь ты ещё так молод. Представляю, как вам пришлось там несладко, да?"

 "Всё в порядке," - сказал Нир. "Я сделал это ради сестры".

 Это была правда. Он делал это ради неё, и он продолжал бы делать для неё всё. Неважно, насколько опасна работа или грязен поступок, он продолжал бы делать всё необходимое, чтобы она была жива и здорова.

 "Рад, что с тобой всё в порядке," - сказал человек с повреждённой рукой. Он дружески хлопнул Нира по спине, а затем подставил плечо своему другу, и все трое отправились в долгий путь домой.

 Нир молчал, пока они шли по горной тропе и пересекали равнину. Они двигались осторожно, зная, что никто из них не в состоянии сразиться даже с одной Тенью, и благодарные за то, что удача решила благословить их ярким солнечным днём.

 Пока Нир шёл, он вдруг вспомнил о крупной Тени, которую видел на Южных равнинах. У неё были руки и ноги, и она ходила вертикально.

 "Никогда не думал, что Тени так похожи на людей," - размышлял он вслух.

 В юности он называл этих существ «теневыми монстрами», поскольку именно на тень они были похожи, когда он впервые увидел настоящую Тень. Но он ни на секунду не улавливал связи между ними и реальными людьми.

 Оба мужчины наклонили головы в ответ на слова Нира, и Нир пояснил. "Я имею в виду, что если их порезать, то пойдёт кровь. К тому же, когда ты бьёшь одну..."

 "Хех," - сказал один из мужчин. "Можешь также отметить, что у коз и овец тоже идёт кровь и всё такое, когда их режут. Тени разрезаются ровно так же".

 Оба мужчины рассмеялись над странной мыслью Нира, затем один продолжил говорить. "Убийство настоящего человека может отличаться по ощущениям от убийства Теней и овец, но это не то, что можно вот так просто проверить".

 "Ну..."

 Нир остановился и посмотрел на засохшую кровь, застывшую на его руках. По цвету нельзя было определить, кто был её источником - человек или Тень. Человек из Прибрежья был мёртв, и он больше никогда не придёт к нему домой.

 "Ты в порядке, сынок? Что-то болит?"

 Вопрос вернул Нира к действительности. Он поднял глаза от своих рук и покачал головой. "Просто думаю о том, как бы мне поскорее вернуться домой".

 Он представил себе Йону у окна второго этажа, ожидающую его возвращения и встречающую его с улыбкой, как всегда. Ему больше не о чем было думать, кроме как о её безопасности, а значит, жизнь его теперь будет проще.

 Он почувствовал, что с его плеч свалился огромный груз, когда взглянул на небо. Оно было такого же голубого оттенка, как и всегда, и пока он смотрел, одно пушистое облачко медленно дрейфовало.