Ведьмин банкет

Бойтесь и презирайте одержимую Тенью.
Превозносите и почитайте слияние противоположных сил.

 Поскольку эта деревня была отделена от солнца толстым слоем белого тумана, Тени регулярно её атаковали. Люди жили в домах, похожих на резервуары для воды, приютившиеся среди скал, словно яйца, отложенные трусливым насекомым. Как и в других местах, где я побывала, я собрала самых перспективных молодых жителей и проповедовала им о равенстве. В конце проповеди я поблагодарила молодых людей за мужество, с которым они ежедневно сталкиваются с ужасом Теней.

 В этот момент появился молодой человек по имени Димо и скривил губы в кривой усмешке. "Похоже, Вы не слышали, что мы ненавидим не Теней. Наша деревня проклята гораздо более мерзким существом: человеком, одержимым Тенью".

 Молодые люди разразились серией возгласов и содроганий. В недоумении я уставилась на Димо, отчего его язвительная улыбка только расширилась. "Вы готовы относиться к этой твари как к равной, о Великая и Благосклонная?"

 Как человек, наделенный не только красотой, но и необычайно глубоким умом, я привыкла к тому, что ко мне относятся с некоторым предубеждением, и прекрасно понимала, что равенство, которое я проповедую, трудно принять тем, кто лишён образования и утончённости. Увы, в своём невежестве непросвещённые люди уже не раз пытались унизить и высмеять меня во время моего путешествия. Эти действия не переставали вызывать на моем лице улыбку; я не испытывала ни ненависти к людям за их наивные убеждения, ни страха. Моя способность прощать таких несчастных была безгранична, и Димо был одним из них.

 "Я слышала," - начала я, - "что заселение Тени в плоть — это мучение сродни созерцанию самой смерти. И хотя я никогда не встречала человека в таком состоянии, у меня наворачиваются слезы на глаза, когда я представляю себе его страдания. Вот почему мне трудно понять, как вы могли назвать эту бедную душу «тварью»".

 Когда я закончила, то посмотрела на улицу и увидел лишь пустые взгляды жителей деревни, устремлённые на меня.

 Найдя два слова, которые лежат в основе дискриминации, разъедающей эту деревню, - «одержимость Тенью», - я отправилась из дома в дом, пытаясь собрать хоть какую-то информацию о несчастной девушке. Некоторые замолкали, как только я затрагивала эту запретную тему, но другие были рады поделиться сплетнями и презрением в равной степени. По их рассказам, она стала одержимой в тот момент, когда умерла её бабушка - единственная живая родственница. Обезумев от горя и одиночества, она вступила в связь с Тенью, придав всей левой стороне своего тела нечеловеческую форму. Говорят, теперь она без разбора убивает и людей, и Теней, пируя плотью своих жертв. А в дни, когда она воздерживалась от убийств, она искала мужчин для... других целей. Подобные истории, явно представляющие собой мешанину из лжи и истины, лишь усиливали мой интерес к девушке и сочувствие к ней, а сердце вновь заколотилось от желания спасти её от предубеждений односельчан. Когда я упомянула о желании поговорить с девушкой, жители деревни посмотрели на меня как на какую-то сомнительную мошенницу. Не растерявшись, я попросила Димо отвести меня к ней, предложив солидное вознаграждение за хлопоты.

 "Хотите заплатить за билет на шоу уродов, а?" Димо усмехнулся, когда я изложила свою просьбу. "Мне казалось, что Вы слишком высокомерны для подобного дерьма".

 Но на меня не действовал подобный сарказм. Вместо этого меня переполняла радость от возможности спасти эту грустную, несчастную девушку.

 Наконец мы с Димо вышли на небольшую поляну. Хотя туман был настолько густым, что я не могла разглядеть дома, выстроившиеся вдоль стен утёса в деревне, у меня вышло разглядеть одну из цистерн, лежащую на боку. Её стенки были красными от ржавчины, а пол и потолок покрыты различными трещинами и дырами.

 "Здесь и живёт эта уродина," - сказал Димо. Дом казался таким убогим, что я сначала не поверила ему, но всё же добралась до входа и позвала хозяйку. Не получив ответа, я уже готова была повернуть обратно, когда заметила милое цветочное украшение и красочный рисунок. Обрадовавшись, я повернулась к Димо и подозвала его.

 "Вот," - сказала я. "Это существо по-прежнему обладает душой, способной ценить красоту. Она - человек, ничем не отличающийся от нас с вами".

 В этот момент из тумана раздались гулкие шаги, а воздух вокруг меня стал душным и тяжёлым. "Берегись!" - крикнул Димо, и кровь отхлынула от его лица. "Тени..."

 Не успел он закончить фразу, как раздался порыв ветра. Из его плеча вырвался гейзер крови, покрывший меня с ног до головы багровым туманом. Мгновением позже из зарослей деревьев выскочила Тень, тело которой, казалось, было обмотано золотыми бинтами. Если бы я не была в шоке от того, что меня облили кровью Димо, я бы, конечно, закричала от гротескности формы этого существа.

 В мгновение ока к ней присоединились несколько соратников, и вскоре я оказалась в окружении. С каждым шагом Тени неприятно чавкали по земле. Туман желтел по мере их приближения, а резкий запах гниющих внутренностей проникал в мои органы чувств. С трудом соображая, что делать дальше, я гадала, разорвут ли меня Тени на части или я сначала задохнусь в их поганом воздухе. Но тут краем глаза я заметила тусклый свет. Вслед за этим в воздухе что-то просвистело, а затем раздались звуки, которые я могу сравнить только с рвущимся на части мягким мясом.

 Бойня закончилась в одно мгновение. За то время, что мне потребовалось, чтобы протереть глаза, Тени были разорваны в клочья, их протяжные крики исчезли в порывах ветра, а останки упали на землю. Напрягая зрение, я различила среди этой бойни молодую девушку, размахивающую двумя огромными мечами. На ней было такое вызывающе тонкое одеяние, что оно едва прикрывало её пышную грудь и ягодицы, а ухмылка была настолько широкой, что я подумала, что её лицо может рассечься от уха до уха.

 "Назад в ад, где вам и место, говнюки!" - кричала она голосом, холодным как зимний ветер. "Я вырву вам позвоночники и использую их, чтобы поиметь ваши черепа!"

 Она продолжала в том же духе ещё некоторое время, произнося настолько вульгарные слова, что мне было бы физически больно их повторять. Глаза её горели красным, а густой слой крови Теней придавал её коже жуткую бледность. Может быть, это и есть та «несчастная» одержимая Тенью, к которой я пришла? Мгновенно забыв о смертельной опасности для собственной жизни, я как завороженная уставилась на девушку, которая так сильно опровергла мои ожидания.

 Тени ушли в мир иной, будучи измельченными настолько мелко, что растворились в пыль. Когда туман вернулся к своему первоначальному белому оттенку, до моих ушей наконец донеслись болезненные стоны Димо, и я быстро бросилась к нему.

 "Вы видели это, верно?" - сплюнул он. "Вы видели, как это отвратительно. Это Тень, убивающая других Теней и получающая от этого удовольствие! Ей нравится убивать своих друзей! Это лишь вопрос времени, когда она пустит в ход свои мечи против людей, так что лучше садитесь на свою лошадь и уезжайте отсюда к чертям собачьим".

 Несмотря на рану, Димо с трудом поднялся на ноги, похоже, решив последовать собственному совету. "Остановись," - сказала я ему. "Неужели ты не понимаешь, что эта девушка только что спасла тебе жизнь? Она убила тех Теней, чтобы защитить тебя, так что хватит уже дискриминации! Эта девушка - хороший и праведный человек!"

 Димо посмотрел на меня необычным взглядом. Привычная враждебность и ехидство исчезли из его взгляда, сменившись бездонной пустотой. "Ты что, действительно не видишь разницы между обычным человеком и вот этим? Это не дискриминация! Это просто умение отличать одно от другого".

 С этими словами он зашагал прочь, двигаясь по поляне с удивительной скоростью, учитывая тяжесть его раны. Как только он удалился, я собралась с силами и подошла к девушке, которая находилась достаточно близко, чтобы слышать наш разговор, но ничего не сказала.

 "Ты не ранена?" спросила я. Она не ответила на вопрос и не встретилась со мной взглядом, но я заметила полоску крови, стекающую по внутренней стороне её бедра, и оторвала полоску от своего шарфа, чтобы перевязать рану. Она была далеко не стерильной, забрызганной кровью Димо, но это всё же было лучше, чем ничего. Я сказала ей, что собираюсь перевязать её, но она просто стояла, ничем не показывая, что возражает. Я обмотала полосу вокруг ноги. Когда моя рука коснулась плоти её бедра, я ощутила, как её тело напряглось - реакция была не просто человеческой, а прямо-таки девичьей, - у меня не вышло подавить улыбку.

 "Может быть, ты захочешь обсудить со мной несколько вопросов?" спросила я, когда закончила. "Думаю, я могу оказаться для тебя желанным союзником".

 Поскольку она ничего не ответила, я взяла на себя смелость последовать за ней в лачугу. Довольно бесцеремонно с моей стороны, знаю, но, поскольку я имела дело с молодой женщиной, не привыкшей к установлению человеческих взаимоотношений, я подозревала, что доля самоуверенности с моей стороны окажется необходимой. Осторожно усевшись на пропитанный дождевой водой пол, я начала свою обычную проповедь о важности признания равенства всех людей. Слова почти не отличались от тех, что я произносила на многих других остановках своего путешествия, но в присутствии такой гонимой особы, как она, я чувствовала, что произношу их с необычным рвением.

 Я была так поглощена своей проповедью, что даже не заметила, как угас дневной свет. Когда же я наконец закончила, то, подняв голову, обнаружила, что она крепко спит, повернувшись ко мне спиной. Каким мужеством она должна обладать, подумала я, чтобы так крепко спать в своём ветхом жилище после того, как на неё напали Тени! Когда мои собственные веки стали тяжёлыми и плотными от навалившейся дремоты, мне стало интересно, остановилось ли кровотечение на её бедре.

 Я вздрогнула, проснувшись от порыва холодного воздуха, пронзившего мою кожу. Понятия не имею, как долго я спала, но ночной час оставался тёмным и тихим. Моей спутницы нигде не было видно, и, обнаружив на полу кровавый след, ведущий на улицу, я выскочила через дверь в погоню.

 Сквозь плотный белый туман было трудно что-либо разобрать, но, продвигаясь вперёд, я начала различать очертания человека в кустарнике впереди. Только когда я открыла рот, чтобы окликнуть её, я поняла, что до сих пор не узнала её имени. Пока я размышляла над этим, туманную тишину ночи внезапно разорвало болезненное, хриплое мычание, в котором я сразу же узнала девушку. Когда я прислушалась, хрип быстро перерос в серию низких, страстных стонов.

 Неужели рана снова открылась? Или она испытывала гораздо более глубокие боли, нежели могла вообразить? Не в силах сдержать себя, я тут же бросилась к ней. "Ты в порядке?" воскликнула я. "Покажи рану, и я вылечу..."

 Когда туман рассеялся и взору предстало её обнажённое тело, мой голос застрял в горле. Она действительно была наполовину Тенью: вся левая сторона её туловища пульсировала почти неописуемой чернотой. Странные шишки набухали и бугрились в тёмной плоти, придавая этой стороне тела вид совершенно другого существа.

 Зная, что она наверняка видит меня, я отчаянно пыталась притвориться, что всё в порядке, беззвучно напевая слова «всё человечество едино» и растягивая рот в улыбке. Но она быстро опустила глаза, и, когда мой взгляд метнулся вслед за её, мне сразу же бросилась в глаза вещь, зажатая в левой руке Тени. Потребовалось мгновение, чтобы понять, что я вижу, но, когда осознание наконец пришло, по моему телу побежали мурашки.

 В её руке, набухший и жёсткий, лежал фаллос - её фаллос. На тёмном стволе виднелись многочисленные кровеносные вены. Похоже, помимо Тени, тело этой девушки обладало ещё и мужскими гениталиями.

 Глядя на меня сквозь туман, она впервые произнесла слова, обращённые мне. "Ночью, после того как убью кучу Теней, я просто не могу удержаться".

 Глаза её сузились, а тонкие губы слегка разошлись. Затем, не сводя с меня глаз, она начала энергично двигать левой рукой. Её дыхание стало рваным, глаза потеряли фокус и закатились вверх.

 "Прекрати!" Я закричала, отводя глаза и отступая назад, прежде чем она успела закончить. "Не подходи ко мне! Ты отвратительна!"

 Я чуть не споткнулась, пытаясь убежать от развратных стонов, которые, казалось, преследовали меня. Её голос был высоким и громким - что-то среднее между смехом и плачем, и от его звучания мне стало жутко. Ужас. Абсолютный ужас. И отвращение. Отвращение! Я ненавидела её. Ненавидела, ненавидела, ненавидела! Так отвратительно. Отвратительно! Я не могла понять - не хотела понять. Мне было просто противно и страшно.

 Изнутри меня вырывались ужасные, отвратительные эмоции, от которых, как мне казалось, я уже давно избавилась. Когда я пришла в себя, я плакала так сильно, что у меня охрипло горло, и меня мгновенно вырвало всем, что осталось в желудке.

 Это всё, что я могу рассказать об этой женщине.

 Но мерзкие эмоции продолжают изливаться изнутри, словно какой-то винтик в моей душе открутился за ночь, проведенную в её присутствии, и я продолжаю испытывать к ней ненависть. Ненависть. Страх. Отвращение. Ненависть. И страх. Так много страха.

 О, но не поймите меня неправильно! Это не дискриминация! Это просто умение отличать одно от другого. Это был не человек, а чудовище, обладающее столь мерзкой формой, что мне противно об этом думать. Она не была одной из нас.

 Конечно, правильно и естественно, что люди сторонятся таких монстров и желают им смерти. Я не права? Вы можете честно сказать, что я не права? А вы можете? Я ведь не ошибаюсь, правда? Я ведь не ужасный человек, верно? Я не тот, кто презирает, верно? Я праведный человек. Разве я не права? Разве я не права? Я ведь не могу ошибаться, правда?